Бунт марионеток [Сборник] - Анатолий Шалин

Через неделю собрали урожай фигуша. Крупные кисло-сладкие ягоды многим пришлись по вкусу. Но странное дело, на следующий день у всех, кто пробовал инопланетный овощ, начисто пропал аппетит. Жители села с удовольствием пили чистую воду, были полны сил и энергии, чувствовали себя великолепно, но совершенно перестали употреблять обычную пищу. Самое же удивительное, что и к ягодам с планеты Фигунего их уже не тянуло.

Проходил день за днем. Был закрыт на учет за ненадобностью продовольственный отдел сельмага. Уже шеф-повар колхозной столовой Семен Кренделякин подал заявление об уходе и собирался ехать в Крым лечиться от сглазу, а устойчивое состояние добровольной голодовки, охватившее жителей села, все не проходило.

— Ну, удружили, братья по разуму! Родственнички выискались! — сетовал Пафнутий Игнатьевич, большой любитель вкусно отобедать. — Вот тебе и решение продовольственных проблем! Черт меня дернул с ними связаться! Хороший опыт, нечего сказать, мы от них переняли!

— Ах! Не отвлекайте меня, — отвечал ему Сухостоев, изучавший в срочном порядке рукопись пришельцев. — Вот здесь как раз сказано, что одна ягода фигуша скороспелого по калорийности заменяет восемь килограммов белковой пищи. Причем эти ягоды содержат набор ферментов, способствующих перестройке всей пищеварительной системы организма таким образом, чтобы можно было по три недели обходиться без пищи.

— Это что же, — возмутился председатель, — они из нас верблюдов сделали?

— Нет, Пафнутий Игнатьич, верблюдам до нас теперь далеко! Им хоть колючки, а жевать приходится, а мы с вами отныне все необходимые аминокислоты из воздуха получать будем. У нас внутри из кислорода, азота и углекислого газа теперь идет синтез всех необходимых белков и углеводов. А вот на этой странице сказано, что отныне, ввиду возникшей крайней неприхотливости, мы можем периодически для пополнения запасов фосфора и микроэлементов глотать суперфосфат и другие удобрения, а также употреблять в пищу опилки, кирпич мелкораздробленный, сено, нефтепродукты и даже коксующиеся угли… Как видите, продовольственные проблемы человечества можно решать, переняв богатый опыт наших братьев по разуму.

— М-да! — раздумчиво сказал Пафнутий Игнатьевич. — Оно, конечно, какую-то пользу в народном хозяйстве этот их фигуш принести может, а вот что касается решения продовольственных проблем человечества, тут ихний опыт нам, пожалуй, не подойдет. Нет! Нет! — мотнул головой Пафнутий Игнатьевич. — Меня такой опыт никак не устраивает!

— А я так думаю, — нервно хихикнул агроном, — что и опыт нашего деда Ерофея пришельцев тоже скорее всего не устроит.

— Ты о чем?

— Это я про деда Ерофея вспомнил, он ведь не случайно с пришельцами улетел. Сманили они его.

— Как так? Да зачем он им понадобился?

— Скажете тоже, Пафнутий Игнатьич, зачем? Ведь дед Ерофей — крупнейший специалист у нас на селе по самогоноварению считался…

Деды и внуки

(Из цикла «Фантастика времен застоя»)

— Вы живете в счастливое время, дети мои! — Старый космический волк смахнул кулаком непрошеную слезу, погладил своего внука Вовку по загривку и ласково посмотрел на двух его приятелей одноклассников.

— Расскажи, дед, что-нибудь назидательное о днях твоей юности, — стал тормошить деда Вовка.

— Это сейчас все вам кажется простым, — задумчиво проговорил знаменитый астронавт, поправляя на кителе орден «За освоение галактики» Первой Степени. — В мое время все было иначе.

Дед откашлялся и начал рассказ.

— Как сейчас помню, — сказал он, — экспедиция к Альфа Кашалота. Ох, трудное было время. Расчистка пояса астероидов. Строительство теплиц на Марсе. Борьба с пережитками бюрократизма в сознании масс… Да, но я отвлекся. Главная задача экспедиции заключалась в проверке теоремы Крепдышинова вблизи сверхтяжелых тел. Трудности появились с самого начала. Вам-то нонче трудно это понять, но тогда, прежде чем организовать экспедицию, надо было получить разрешение от различных министерств. Мы с Геннадием Крепдышиновым — мир его праху, настырный был мужик — два года блуждали из кабинета в кабинет по ведомствам, от одного начальника к другому… — Дед мечтательно закатил глаза. — Славное было время, полное романтики, приключений, непредвиденных и вполне планируемых трудностей…

Бывало, потребуется заключение эксперта. Направляют вас к какому-нибудь Ф. П. Собачкину. Приходишь, а у него неприемный день. Идешь к нему на следующий день, в приемной толпа, сидишь — ждешь три часа, а то и все пять, а потом выясняется, что Ф. П. Собачкин к нашему вопросу никакого отношения не имеет, а нужен был О. М. Собаководов. Идем к Собаководову, но, оказывается, без подписи Котятникова сделать он ничего не может. Котятников же пребывает в отпуске, отдыхает где-то в брянских лесах…

— Дед, в каких лесах? — переспрашивает любознательный Вовка.

— Брянских. Пожалуйста, не перебивай! В то время там еще росли леса. Так вот, приходится искать заместителя Котятникова — какого-нибудь Мышкина. Однако заместитель Мышкин не в курсе наших дел и не желает брать на себя ответственность. Пока мы его уговариваем поставить свою подпись на наших бумагах, выходит из отпуска сам Котятников и дает нам свои рекомендации, но это уже мало помогает, потому что О. М. Собаководов успел уйти в отпуск тоже. Мы ищем его по всему городу и через неделю настигаем в аэропорту, когда он пытается удрать от нас в Крым…

После отчаянного сопротивления Собаководов подписывает заключение, но требуется еще отзыв из министерства Галактических перелетов. Разыскиваем некоего Термостатова, который — душевный человек — соглашается дать свой отзыв, предварительно ознакомившись с целями экспедиции. Пока он знакомится с документацией, проходит еще два месяца, его снимают с занимаемой должности и переводят на Марс, в отдел яблоневого садоводства. И нам приходится начинать сначала…

М-да… Мы исписали горы бумаг — различных докладных и накладных, заявлений и требований, отчетов и обоснований… Мы произнесли на совещаниях и собраниях астрономическое число речей. Выпили по ресторанам с нужными нам лицами десятки, если не сотни, литров коньяка… — Дед облизывает пересохшие губы и продолжает: — И только после всех этих хождений через знакомую бабушки моей двоюродной тетушки добились разрешения на нашу экспедицию. Ну, после этого, конечно, мы еще два года выбивали средства и упрашивали дать нам новый корабль, но это такие пустяки, о которых и рассказывать не стоит. И вот после всех этих передряг мы полетели…

Три года сквозь ледяной мрак и безмолвие вселенной, сквозь тучи метеоритной пыли, среди магнитных бурь и вьюг мы добирались к заветной цели.

Мы выполнили нашу задачу — долетели до Альфа Кашалота, подтвердили правильность теоремы. Геннадий был, конечно, безумно рад, еще бы, ведь это была его теорема. Попутно мы обнаружили восемь планет у той звезды, и одну из планет я назвал в честь твоей бабушки — Валентиной. Да. А потом снова сквозь метеоритные дожди и пылевые туманности, глотая тучи межзвездной пыли, мы три долгих года возвращались домой. Нас встречали с музыкой, с оркестром электронных инструментов… Теперь все уже не так, нет той романтики. Да и молодежь на такие подвиги, я думаю, теперь уже не способна. Нет у ней уже того упорства, той деловитости… Вам это, дети, еще трудно понять… — Дед утер непрошеную слезу и с чувством высморкался.

— Я одного не понял, — сказал Вовкин приятель Колька, — Крепдышинов, это что, тот самый Крепдышинов, чью теорему мы проходили в третьем классе?

— Ну да! — ответил Вовка, смутившись. — Я за нее еще двойку получил. Да, дедушка, — продолжил внук, — а на бабушкину планету вы спускались?

— Нет! — отрезал дед. — Мы забыли получить разрешение в министерстве дальних космических изысканий на посещение открываемых нами планет, а без разрешения в наше время и шагу нельзя было сделать… М-да. Однако, с орбиты мы осмотрели планету Валентину и заметили, что там есть жизнь, в атмосфере полно кислорода, а континенты покрыты буйной растительностью. Так-то!

— И вы не высадились? — внук был в ужасе, такого кощунства он явно не ожидал от своего деда.

— Нет, вам этого еще не понять… — печально пробормотал дед, покачал головой, вылез из кресла и, тяжело вздыхая и кряхтя, направился в свой кабинет. Под руку его бережно поддерживал домашний робот.

Внук посмотрел деду вслед, а потом обернулся к своим друзьям.

— Ну ничего, — сказал он. — Ты не запомнил, Колька, название этой звезды?

— Альфа Кашалота, восьмой сектор галактики, — ответил Колька, думая о нем-то своем.

— Через три дня каникулы, — многозначительно сообщил Вовка. — У нас будут две свободные недели. Ты, Витек, не починил еще свой звездороллер? — обратился он ко второму товарищу.